Однажды Антон Антонович приехал ко мне вечером со стеклянной банкой, в которой плавали темные рыбешки, и сказал:
– Ротанчики. Около нашего дома пруд чистят, их там великое множество.
Ротанчики показались мне подозрительными. Такое впечатление, наверно, складывалось из-за их грязно-бурого цвета и какой-то неприятной формы тела. Тогда в моем аквариуме жили уклейки. Их было одиннадцать. Я опрокинул банку над аквариумом, ротанчики нырнули в него и тут же забились в траву. Уклейки сначала всполошились, но вскоре пришли в себя.
Мы с другом сели за стол и завели обычный разговор: о рыбалках – прошлых и тех, на которые еще только предстояло ехать. Часов около двенадцати, прощаясь с ним, я поблагодарил за подарок – тогда ротаны еще только начинали приобретать известность.
На следующее утро, как всегда, я первым делом подошел к аквариуму, чтобы покормить его жильцов. И что же – уклеек не увидел. Потом, присмотревшись, я заметил их… во ртах ротанов. Их было тоже одиннадцать. Каждый из 10-сантиметровых бандитов заглотал по 1 уклейке, длина которых тоже 10 см! Во рту у них уместились только головы. Некоторые уклейки еще помахивали хвостиками – делали последние усилия, чтобы спастись. Но где там!
На следующее утро трупики уклеек укоротились – ротаны заглотали уже не только головки. Переваривание продолжалось целую неделю. Интересно, что все это время ротаны продолжали плавать как ни в чем не бывало. Жаберные крышки ритмично и спокойно поднимались и опускались – видимо, рыбы имели возможность нормально дышать.
До них в моем аквариуме побывали караси, окуни, пескари, ерши, плотвицы. Не все из них вели себя корректно по отношению к другим, но такой агрессии, какую проявили ротаны, мне видеть не довелось.
После этого прошло каких-нибудь пять или шесть лет, и мы с Антоном Антоновичем стали свидетелями разгрома, учиненного ротаном в некоторых водоемах Подмосковья. Расселялся и размножался он стремительно, пожирая все живое, в том числе молодь всех других рыб. В первую очередь досталось карасю, затем исчезали лещ, и плотва, в последнюю очередь – окунь. Ротан уничтожал все и всех: производители оставались без корма и хирели, а их потомство гибло в первый же год жизни. После этого он становился владыкой водоема, выедал весь бентос, а затем принимался за собственное потомство. Большого размера он достигать уже не мог, становился тугорослым, длиной не более 5-6 см. Там, где еще недавно ловили крупного карася, плотву или окуня, оставались только эти бандиты. Видимо, особенно досталось озеркам и прудам в районе станции Петушки, что по Горьковской железной дороге. Конечно, ротан вызвал всеобщую неприязнь, удильщики ругали его самыми последними словами.
